Транстихоокеанское партнерство без России

Сергей Костяев

Страна остается на обочине интеграционных процессов, идущих в мире

4 февраля в Новой Зеландии подписано Транстихоокеанское партнерство (ТТП), крупнейший интеграционный проект за последние два десятилетия. Это соглашение синхронизирует отдельные аспекты экономической политики 12 стран: США, Канады, Австралии, Японии, Сингапура, Новой Зеландии, Мексики, Чили, Перу, Малайзии, Вьетнама, Брунея. 

Документ ликвидирует 18 тыс. внешнеторговых тарифов между этими странами и вводит целый ряд процедур и стандартов, облегчающих доступ к национальным рынкам. Среди американских экономистов ведутся споры о выгодах соглашения для США. Часть экспертов полагает, что благодаря ТТП к 2030 году ВВП увеличится на 131 млрд долларов, или 0,5%. Речь идет не о прогнозе роста ВВП, а именно об оценке эффекта ТТП. Специалисты из университета Тафтса, напротив, убеждены, что это соглашение имеет негативный эффект вследствие роста безработицы и неравенства.

 Как гипотетическое присоединение к ТТП отразится на нашей стране? Присоединение к ТТП помогло бы улучшить ситуацию в сфере здравоохранения. Например, в документе нет (к неудовольствию американских фармацевтических корпораций) 12-летней патентной защиты новых лекарств. Учреждается специальная программа быстрого продвижения дженериков в развивающихся странах как только истекает срок патентной защиты в США. Также ТТП ликвидирует тарифы на лекарства и медицинскую технику, помогая снижать затраты на лечение для пациентов. 

Впервые в истории международных торговых соглашений ТТП предписывает странам-членам усилить борьбу с поддельными лекарствами, которые угрожают здоровью и безопасности потребителей.

Среди других проблем нашей страны, решению которых могло бы помочь членство в ТТП, следует отметить защиту инвестиций. Только в прошлом году, по данным ЦБ, отток капитала составил 56 млрд долларов. Глава 9 ТТП подробнейшим образом прописывает процедуры защиты иностранных инвестиций.

Также присоединение к ТТП предотвратило бы использование фитосанитарных процедур для целей внешней политики. В главе 7 ТТП детально регламентированы общие подходы на данном направлении. Вспомним претензии Роспотребнадзора то к грузинской минводе «Боржоми», то к прибалтийским шпротам. Так вот среди стран — членов ТТП такое невозможно.

Введение общих правил госзакупок и расширенный доступ к ним иностранных подрядчиков, описанный в главе 15 ТТП, мог бы повысить конкуренцию в этой сфере в России. По оценкам премьера Медведева, воровство на господрядах превышает 1 трлн рублей. Введение единых правил конкуренции и для государственных предприятий (глава 17) позитивно бы сказалось на экономическом развитии нашей страны.

Российское руководство не в восторге от ТТП. Оно опасается, что наша страна будет вытеснена на обочину новым мощным торговым союзом. В ноябре прошлого года Владимир Путин посетовал на «закрытый» характер переговоров по ТТП, а также предложил делать акцент на форуме АТЭС. Спикер Госдумы Сергей Нарышкин на сессии межпарламентского союза в Женеве в октябре 2015 года заявил, что «партнерство несет серьезные риски для мира, поскольку доминирующее положение в регионе займет США».

Стоит поспорить с этим утверждением. ВТО представляет собой глобальное соглашение по вопросам торговли, тогда как ТТП — региональный документ, охватывающий 40% мирового ВВП, то есть существенную, но не основную часть глобальной экономики. В то время как США углубляют внешнеэкономические связи с другими странами, наращивая потенциал своей «мягкой силы», мы, напротив, накладываем ограничения на торговлю то с Украиной, то теперь с Турцией, снижая свое влияние в мире.

Оригинал