Генпрокурор Украины Юрий Луценко о том, сколько украл Янукович и как бороться с коррупцией

Шимон Бриман

Юрий Луценко — уже четвертый Генеральный прокурор Украины после Революции достоинства 2013-2014 годов. Его назначение критиковали больше всех — кум Президента, без юридического образования, но с тюремным опытом при предыдущей власти Януковича. Впрочем, свою невиновность Луценко доказал в Европейском Суде по правам человека. 

Теперь бывший Президент Янукович скрывается, а перед прокуратурой во главе с Юрием Луценко стоит задача доказать его преступления не словом, а делом — судебным. А заодно и показать, что от принципа «друзьям — все, а врагам — закон” Украина перешла к американскому правилу “перед законом все равны”. ForumDaily поговорил с харизматичным украинским политиком в Израиле, где Луценко находился с рабочим визитом.

Прокурор с баррикад

— Юрий, Вы были на баррикадах первого Майдана-2004. Почему пришлось выходить на второй?

— Я не был профессиональным революционером. Но два Майдана означают, что цели первой революции не были достигнуты. Все три составляющие – антикриминальная революция, национальная революция и смена геополитического курса, — после первого Майдана не были достигнуты. Когда я стал первым гражданским главой Министерства внутренних дел, то за месяц снял полторы тысячи руководителей районных управлений милиции. Тогда же я понял, что все процессы тормозятся в прокуратуре, которую я назвал «генеральным могильником».

Поэтому средний класс восстал второй раз. Второй Майдан стал уже полноценной революцией, которая, к сожалению, была омыта кровью. Мы вынуждены были пройти сквозь кровь Майдана и кровь тысяч наших сыновей в Донбассе, чтобы понять смысл государства Украина. Раньше люди жили в стране — сейчас люди понимают ценность государства.

— Но сейчас вы сами руководите этим «могильником»…

Мой 25-летний сын вернулся с АТО, где служил добровольцем, и спрашивает: «Отец, почему ничего не меняется в стране?». Я принял этот вызов. У меня любимый лозунг: «Жизнь дается, если не предохраняться» (смеется. — Ш.Б.).

Мы создали Национальное Антикоррупционное Бюро Украины (НАБУ), нацеленное на верхушки политических и экономических элит. Создали новую полицию и сильно изменили прокуратуру. Также создали специальное бюро, которое будет контролировать декларации о доходах всех госслужащих.

— Личный опыт тюрьмы повлиял?

— Я никогда не забуду, как меня водили по зданию на двухметровой цепи — справа шел следователь и говорил: «Всё по закону», а слева шел прокурор и говорил: «Права человека не нарушены». Да, я выиграл Европейский суд по правам человека, но мне это стоило двух с половиной лет тюрьмы. Поэтому моя ключевая задача – реформа Генеральной прокуратуры, и её «цимес» – разделение следствия (нужно, чтобы этим занималось Национальное Антикоррупционное бюро) и прокурорского надзора, который теперь будет называться «процессуальное руководство». И это будет гарантией прекращения грубых и систематических нарушений прав человека.

К сожалению, Генпрокуратура – последний советский динозавр, ее не затронули реформы. По духу и практике она остается советским монстром.  Должен быть европейский подход: следствие и надзор за следствием — не в одном офисе.

— Заграница Вам поможет?

— Как посоветовал мне глава Transparency International, «лови больших рыб». А в наших условиях – «лови организации больших рыб». Наша коррупция системна, и вопрос не в отдельных коррупционерах, а в системах казнокрадства.

— Уточним: в системах казнокрадства при Януковиче или сейчас?

— Меняется очень мало. Пример – государственная зерновая компания Украины. При Януковиче там украли $300 млн китайского кредита. После революции-2014 менеджмент сформировала ультраправая партия «Свобода» — и воровство было заметно. После парламентских выборов менеджмент сформировала либеральная партия «Самопомощь» – те же действия, правда, в меньших масштабах. Надо не просто менять вороватого менеджера, а в корне менять систему.

— Бывшая резиденция Януковича, Межигорье, стала символом прошлой власти. На Google-картах она теперь обозначена как Музей коррупции, а руководят там всем — от дома до зоопарка — волонтеры, как на Майдане. Какова ее судьба?

— До конца этого года мы собираемся передать дело Януковича в суд. Межигорье будет частью этого дела. Закон разрешает нам специальный режим заочного следствия и заочного осуждения. В случае завершения этого процесса с обвинительным решением суда, Межигорье будет безусловно конфисковано в пользу государства.

— В украинском обществе есть запрос на «громкие посадки»?

— Я не гонюсь за количеством арестованных или крупных дел. До конца этого года я собираюсь подать в суд большое дело Януковича, которое началось с узурпации власти и продолжилось масштабным разворовыванием страны.

Мы оцениваем убытки только по двум направлениям – энергоносители и неуплата налогов — в $12 млрд. Меня интересует публичное уничтожение схем и возвращенные деньги в бюджет.

— Прошло больше двух лет со времени Майдана, и у общества возникает вопрос: почему так долго тянутся дела?

— Скоро начнется самый важный этап – судебное следствие. Мы работаем сейчас над тщательными формулировками обвинения и над тщательным сбором доказательств, с очень долгой экспертной процедурой. Но к концу года мы увидим передачу дел по государственной измене и казнокрадству. Есть дела в 10 томов, в 500 и 1200 томов, это огромная работа следственного аппарата.

Я понимаю, что, идя на эту должность, поставил на кон не только свою репутацию. Я понимаю, что от успеха наказания и восстановления справедливости зависит успех второй революции. Люди будут верить в перемены в стране через очевидные и ощутимые результаты в этой сфере. Сегодня на улицах люди жмут мне руку и желают успеха, но я понимаю: от всенародной поддержки к ненависти — всего полшага. И я намерен эти полшага сделать в правильном направлении.

— А есть уже результаты работы прокуратуры по-новому?

— Мы никогда раньше не арестовывали Героя Украины, вице-губернатора, замминистра, действующего депутата или миллиардера – и всё это сделано за первые мои 100 дней на этом посту. Так мы будем двигаться, пока стакан госбюджета не будет полным. Есть стакан, вы хотите пить, но на его дне дыра.  

Нефтегазовый сектор практически не платит налоги. И мы сегодня привлекаем к ответственности действующего депутата-беглеца Онищенко, который воровал из бюджета через схемы совместной деятельности. Мы также привлекаем к ответу Злочевского — беглеца из правительства Януковича, который не платил налоги на газовом рынке. И готовимся к наступлению на следующие компании олигархов – не могу по понятным причинам пока назвать их. После этого я обращусь к парламенту – смените законы, закройте дыру.

Даже на моей родине в Ровенской области более $700 тысяч в день наличными составлял незаконный оборот янтаря. В наручниках мы вывели заместителя областного прокурора, много арестованных и еще больше подозреваемых.

 — У нас в Израиле есть поговорка: «Не мышь виновата, а дыра».

— А у нас в Украине другая поговорка: «Бесплатный сыр бывает – но только для второй мыши» (смеется. — Ш.Б.).

— А кто будет заниматься коррумпированными прокурорами, кстати?

— Национальное Антикоррупционное Бюро Украины (НАБУ).

 Оригинал